АНТИХРИСТ

любовь

1

Я не спугну покоя строгих глаз.
Лишь издали взгляну, не вторгнусь в тишину.
Я издали пройду по следу твоему,
Не вторгнусь в строгий круг, лишь издали взгляну.

Как сохранила ты, сквозь годы не растратив,
Осанку стройную и нежные черты?
Обыденности нет в тебе и тени;
Забот и времени обычных наслоений
Лишён совсем не старческий твой вид.

Нет, не пройдёшь ты мимо, не удастся!
Я выслежу, я выкраду тебя!
Я приручу тебя случайностью свиданий,
Невольных и безмолвных, но упрямых.

Меня увидев, прячешь ты глаза,
Но знаю, знаю, ожидаешь встречи
Тайком, – и если спрячусь, не заметишь –
Печальна ты… я праздную победу!

– Не надоело Вам меня не замечать?
Мне – надоело быть безмолвной тенью.
Знакомы мы теперь, и столько знаем
Мы друг о друге, не сказав ни слова!

Давно пора сказать, пора посметь
Хоть сумку тяжкую Вам донести до дома.
– И Вы устроите в подъезде мне осаду?
– Я мог бы раньше этим досадить,

Когда б хотел. Но Вы понять могли бы,
Мне Ваша воля добрая нужна,
Идти свободно рядом позволенье
И слушать имя моё голосом желанным…

Но имени я Вашего не знаю
И знать его не в силах и не вправе,
Я никогда не дам Вам это право –
Быть рядом.
– Отчего?
– Ведь Вы – безбожник.
А я озарена священной верой.
О чём мы с Вами можем говорить?

– Как! Вы?! И бог… Ведь эти суеверья –
Удел пустых, безграмотных старух,
Гундосящих молитвы от безделья –
И Вы… я просто этому не верю.

– Мы живы Богом, Он один в душе,
Он наша цель и свет в сей краткой жизни.
Не Он, а вы нам приписали тупость.
А вера – и научна, и строга
Не менее всех ваших атеизмов.

Вот видите! О чём нам говорить?
Вы даже к имени Его непримиримы.
А для меня Он – каждое дыханье,
И вне Его всё бедно для меня.

– Как – бедно? Этот мир во всём величьи…
– Ничто в сравненьи с тем, что будет дальше,
Этап короткий, жалкое преддверье
Той вечности, что нам дарует Он.

Мне жаль вас всех – людей, лишённых веры:
Вы нищи, вы во всём обделены,
Мгновеньем живы вы, не самым ярким,
Бредёте без надежды и любви.

Лишь мелким, суетным вы заняты всечасно,
От сих до сих. И так боитесь смерти,
Что страх порой вас разума лишает
И отравляет ваш недолгий путь.

Мне жаль вас всех – людей, лишённых веры:
Ярлык великого вы тщитесь прилепить
К тем мелочным и суетным занятьям,
Которых вы – презренные рабы.

Величием и вечностью богаты
И знанием иным озарены,
Мы, как плебеи и аристократы,
Незримою стеной разделены.

– Ого, голубушка! Вот это фанатизм!
Мы – люди все, и в каждом сердце живо
Для ярких и глубоких вечных чувств.

Безбожие же есть свобода знать
И чувствовать, не примеряясь робко
К параграфу придуманных богов.

Свобода жить творцом, как мы и есть,
Не так, как вы – от бога и до бога –
От края и до края, как ваш бог!

– Как Бог? Как несмышлёное дитя!
Посмев творцом назваться, хоть ответьте:
Что знаем мы о тайнах мирозданья?

Вот каждое живое существо;
Многообразье их неисчислимо.
Так объясните в гордости своей
Мне тайну клетки, тайну рибосомы.
Ведь сколько лет учёные ни бьются –
Есть вещество белка, а жизни – нет!

Вот каждая из мириадов звёзд –
Частичка нам неведомой системы
И каждая – сама себе система
Загадочных, таинственных вещей.
Вы можете всё это хоть осмыслить,
Не говоря уже – создать, как Он?

– Не он создал – создал закон развитья –
Простой и всеобъемлющий закон.
И все мы, от козявок до галактик,
Им созданы, ему подчинены.

Всё это мы когда-нибудь постигнем, –
Когда не будем принижать себя,
А будем верить в собственные силы,
Творить и знать, дерзать, а не молиться.

– Закон? Пожалуй. Только – чей закон?
Куда, зачем и чей ведёт нас разум?
Ведь тот закон речён не богословом:
«Из ничего не будет ничего
И без причины ничего не будет».
Причину укажите мне, всезнайка!

– Причина есть, но неизвестна нам.
– И будет ли когда-нибудь известна?
Предела нет научному познанью
Затем, что нет у Истины предела.
А Вы берётесь Истину назвать
Так просто, будто держите в кармане.

– Так разобравшись в материализме,
Вы сохранили верность заблужденью?
И более того, Вы обратили
Его себе на службу, в подтвержденье
Всех вымыслов своих… И вышло складно!

– У каждой мысли есть своя трактовка,
И «за», и «против» – поровну всегда.
Единство и борьба стары, как время.

Хоть каждый видит Истину в своём,
Как ни толкуй, а Истина всё та же.
Вам виден мир лишь с вашей стороны…
– Но любопытно мне взглянуть на Вашу.

– Коль Вы не истолкуете превратно,
Назначу встречу Вам, чтоб передать
У вас непочитаемые книги.
Читайте, возражайте, коль угодно,
Но согласиться будете должны,
Что наши книги не глупее ваших.

Как есть наука материализма
Со всем разумным, как и с заблужденьем –
Со всем разумным, как и с заблужденьем
Есть вера сердца в Вечное, Добро,
В Высокий Разум, Светлое Начало –
Перечисляйте множество имён,
Чтоб обойти Его простое имя, –
Суть будет та же, как ни назовём.

2

– Тяжёлый бред заумного кликуши,
От корки и до корки – тяжкий смрад
Для умственно отсталых и психозных.
Как можно рассужденья повернуть,
Чтоб это обратить в разумный довод?
Как можно, начитавшись этой гнили,
С ней соглашаться в здравости ума?

– Здесь информатика, к которой Вы привыкли,
Слаба. Но если б Вы читали сердцем,
Заумные отсеяв обороты,
Оставив только то, что, словно луч
В листве узорной, всё собой окрасит –
Как благостно он Вас бы осветил…

– Здесь ничего не может осветить.
Позор для книг, что есть средь них такие.
Средь наших, правда, тоже много чуши…

– Всё оттого, что Бога нет в душе,
Что веры нет, а только факты, факты…
Что ваше – то светло, не ваше – ложь.

– Вы дали книги, чтобы обратить
Меня, невежду, в благостную веру;
Так где же в Ваших книгах убежденье?
Я не нашёл его, как ни искал.

– В них, верно, трудный, непривычный стиль
Старинных и громоздких оборотов.
Прочтите современных богословов,
Их речь ясна, она Вам будет ближе.

– Давайте современных богословов!
Готов читать всю эту чушь подряд,
Когда за это ты мне даришь встречу.
А кто кого скорее убедит –
Докажет время, всё докажет время.

Я понемногу приручу тебя,
Пугливая, беспомощная птица,
И ты привыкнешь не бояться встреч,
Свободных и безбожных разговоров,
Которые здоровый, ясный разум
Должны толкнуть по здравому пути.

Я приручу тебя к своим глазам,
Несдержанным, глядящим прямо в сердце,
И скоро ты сама не будешь в силах
Нести невразумительный обет.

3
. . . . .
– Не Вам бы сметь о многом говорить:
Не именем ли Божьим реки крови
Лились, и совершалось воровство,
В огне горели мудрецы и книги?
Ваш бог – лишь ширма тем, кто греет руки
У кошельков доверчивых святош.

Вы, «таинство» постигшая, ответьте:
Как толпы верующих из веков в века
Проходят тенью, не вкусив от жизни,
Во имя возмутительной химеры…
И Вы хотите быть одной из жертв?

– Их предавали люди – не Иисус.
Незнанием грешны или корыстью –
Не нам судить, мы все несовершенны.

Лишь Он рассудит и согреет души,
Страдавшие безвинно на земле,
Принявшие мучительную гибель,
Чтоб менее разумным их собратьям
Немножечко счастливее жилось.

Лишь Он рассудит, принявший когда-то
Мучительную гибель от Пилата.

– Позвольте! А при чём же здесь Пилат?
Отнюдь не он предал Христа на муки,
А люди, предвкушая поглазеть,
Прольётся ль так же божеская кровь
И содрогнётся ль тело в той же муке –
Иль чудотворец, исцелитель всех
И самого себя не даст в обиду?

Все жаждали страдания его,
Как мы глядим на иллюзиониста,
Когда он режет девушек на части:
Удастся жуткий фокус или нет?

– И, гибелью Его потрясены,
Из уст в уста через века веков
Несут завет добра и милосердья
И молят о прощении грехов –
Но этот грех не искупить вовеки…

4

– Когда я вижу – ты идёшь ко мне,
Я наполняюсь жгучей, сладкой страстью
И, как струя вина в бокале плещет,
Так в каждой клетке тела плещет жизнь,
Зовёт тебя: ко мне, ко мне, ко мне!
И торжествует: да, ко мне, ко мне!

– Вы так вольны, хоть права нет у Вас,
Я очень Вас прошу об этом помнить.

– Когда иду к тебе я, рослый, гордый,
Как облаком, увенчан сединой,
В медальных планках и значках почётных –
Я их надел сегодня для тебя,
Чтоб знала ты, я человек достойный, –
Ужель не дрогнет женская душа
И не захочет жениха поближе
Небесно-бестелесного Христа?

– Награды хороши, но нужно ль хвастать?
Я тоже от начала до конца
Прошла войну сестрою милосердья
И в мае надеваю ордена,
Но не затем, чтобы блеснуть наградой,
А тягот фронтовых и Мая ради.

– Пройдя войну, ты всё же веришь в бога?!
Так объясни мне, как он допустил
Все изуверства, что война свершила?
Ни вдов, ни матерей не пощадил,
Ни детворы безвинной, беззащитной
Не заслонил могущею рукой…
Ответь: не захотел или не смог?
Какой тогда он, трижды к чёрту, бог?

– Молчи! Какое ты имеешь право
Грехи людские на Него сложить?
С Него отчёт потребовать – как смеешь?
То грех людской, и людям отвечать!

Я соглашаюсь видеться с тобой
Не для того, чтоб ты топил в злословье
Земное и небесное подряд.
Оставь меня, коль ты не в состояньи
Остановить поток подобной брани!

5

– Я не затем пришла, чтоб Вы смеялись.
Я принесла Вам искреннюю веру
В надежде Вашу веру пробудить.
В глазах читаю Ваших: этих книг
Похоже, Вы совсем не открывали?

– Помилуйте меня великодушно,
Дарите встречи мне без этих книг.
Не хватит у меня на них терпенья,
Не хватит нервов эту чушь читать.

Угодно Вам всю жизнь, как на вокзале,
Сидеть и ждать, когда наступит жизнь!
А поезд отвезёт Вас не туда:
Там всех нас ждут не ангелы, но черви!

Я здесь не на вокзале, я здесь дома,
Мне нужно здесь творить и наслаждаться,
Страдать, работать, видеть и дышать!

– Как жаль. Не захотели Вы понять.
Лишь в вере мы могли бы рядом быть,
Когда-нибудь могли б соединиться…

– Когда б действительно Вы думали об этом,
Могли б сказать иначе, но не так.
Я знаю: всех, кто верует, в свой храм
Вы притащили на аркане чувства.
Со мной – не выйдет. Чувство – не аркан,
Чтоб дать себя тащить куда попало.

Хотел бы я, чтоб это были крылья,
Чтоб нам обоим высоко взлететь,
Чтоб ты могла свободными глазами
Взглянуть на этот, здешний мир любви.

Немного нам осталось; я б хотел,
Чтоб пожила ты настоящей жизнью
Немногие оставшиеся годы.

– Немного нам осталось, это так.
И изменить тому, чем жил всю жизнь,
И променять на краткий миг земной
Обещанное вечное блаженство?
Не будь жесток, не соблазняй меня.
Ведь мысль о том, что я – и предала,
Меня погубит тут же, как решусь я.

– А разве нет бесчисленных примеров,
Когда живут счастливою семьёю,
А верует всего один из двух?
Такие браки ведь разрешены?

– Разрешены, но счастья в этом нет,
Когда всё врозь – и мысли, и понятья,
Когда душа отдельно от души.
Невысказана, мечется она,
Покоя и единства лишена.

6

– Скажи, сестра, что деется с тобой?
Глаза твои горят огнём смятенным,
Ты молишься так страстно – и краснеешь,
И опускаешь горькие глаза…

Скажи, сестра, с кем видели тебя
И вновь и вновь опять повсюду видят?
Умён, красив и, видимо, достоин,
Но он – не наш? Что скажешь ты, сестра?

– Отец, опорой будьте мне, прошу.
Мы страшно спорим с ним о нашей вере.
Бичует он меня своим злоречьем,
Хоть в сердце веру чистую несёт
И сам того пока не понимает.

Я, слушая кощунственные речи,
Сгораю от стыда и от бессилья
Безверие его преодолеть.

Но что мне делать, я его люблю.
Я о прощеньи Господа молю,
Молю Его о ниспосланьи веры
Душе заблудшей, жалкой, дорогой.

Но он такое говорит порой,
Что я не знаю, что ему ответить.
И тяжко мне, и горестно вдвойне.
Отец, прошу, опорой будьте мне!

– Сестра, не знаю, что тебе ответить.
Успеха пожелаю всех душой
И помолюся о твоей победе.

Когда обрящет веру твой избранник,
Тебе Господь сторицею воздаст
За муки и труды, – ты это знаешь.

Но если он окажется упрям?
Тогда, – сама ты это понимаешь, –
Участие в кощунственных речах
Никто из нас не назовёт геройством.

Общенье с чужаком – пример дурной,
Рискуешь ты позор себе накликать;
Тебе теперь нельзя не победить
Иль отойти не медля от дурного,
Не навлекая на себя проклятья!

7

– Слова, молчите о любви земной!
Я обещала Небу петь любовь.

В одной руке – любовь на миг,
В другой – любовь навек.
Одна любовь – священный лик,
Другая – человек.

Любовь моя, где силы взять
Тебя любовью не назвать?

И в чём, и в чём моя вина,
Что оба святы для меня?

Погибель, пламя, вопль и дым,
Но – рядом с грешным и родным!

Грешна, и буду проклята навеки…
За краткий миг в объятьях человека?!

Слова, молчите, это грех земной.
Я обещала Небу петь любовь…